Утром я посмотрел гороскоп по телику и выяснил, что новый день называется днем альтернативного мышления. Чего только не придумают люди, чтобы мозги ать, подумал я и отправился совершать будничный трудовой подвиг. Не успел я выйти из маршрутки, как тут же получил первую прививку для развития альтернативного мышления. Неподалеку от офиса, где я провожу трудодни, есть такая своеобразная аллейка из штук 30 деревьев древнего вида. И гнездятся на них вороны. И невыносимо отвратительно каркают, и, естественно, спокойно гадят эти вороны на народ. А поскольку деревья расположены рядом с тротуаром и в непосредственной близости от автобусно-трамвайной остановки, то гадят они успешно. Ну, в общем, иду я не спеша, наблюдаю, как вороны попадают в цели. Внутренне молюсь, чтобы на меня не насрали, как вдруг позади меня раздается голос прохожего. Косичка сзади с давних пор является предметом удушения. Представьте. Иду никого не трогаю. Оборачиваюсь. На вид довольно приличный дядечка. Повторяет. Косичка для удушения успешно применялась еще бойцами СМЕРШа. Вот те раз. Весело елы-палы. Ну почему меня все время инструктируют психи, думаю я. Где ж эти бойцы СМЕРША находили столько народа с косичками. Это где они находили людей для удушения? Если вы вдруг увидите на улице человека, который делает вот так, тут он показал вращательные движения двумя руками, ну как бы набрасывая петлю на невидимый объект, то знайте, перед вами человек с удивительными неограниченными способностями Никогда не носите косичку сзади, закончил свою речь он и пошел вперед. Ну, как вы думаете, спокойно ли мне стало после этого. Хорошо ли мне трудилось и о чем думалось в День альтернативного мышления. Понедельник мать его. Набросили невидимую петлю на невидимого соперника. Параллельные мира начинаются сразу за дверью квартиры. На улице. В небольшом южном городе, в одном из районов через дорогу напротив бильярдной, сауны и ночного клуба строится храм. А в уже отстроенном проходят службы. Все рядом. Все для людей. И смех, и грех, и отпущение оных. Отжег не по детски, перешел дорогу и в другом мире. А в лесопосадке по соседству с храмом совсем другая жизнь. Другой мир. Мир людей без определенного места жительства. Картонные домики. В этой же посадке варят «ширку» районные торчки. А в Ростове-на-Дону рядом с храмом огромный базар. Моя дорога в этот день ведет в храм. Навстречу мне батюшка на серебристой иномарке. Во дворе молодые служители разговаривают по мобильным и крутят в руках ключи от автомобилей. Они стоят тут же во дворе. В ряд. Красавцы. Я просто все это вижу. Я не сужу. Моя бабушка учила, что, приходя в церковь, мы верим не в людей, а в Бога. Я это очень хорошо запомнил. Верю. Захожу в храм поставить свечу. На выходе замечаю листовку. русская православная церковь предупреждает, что занятия оккультизмом, «народной медициной», восточными медитациями, спиритизмом, нетрадиционными видами целительства, парапсихологией и т.д. (список очень большой) не поощряются церковью, поскольку приводят к углубленному общению с бесами и ведут к умалишению. В чем-то они правы. На рынке рядом с церковной оградой старушки продают нижнее белье и носки. Говорят о том, что народ с ума посходил с этой Пасхой. Одна бабулька ехидно замечает, что вот раньше такого не было, а сейчас у меня спрашивают, а когда пасхи святить, а я отвечаю никогда не святила и не буду. Почему-то у меня возникает подозрение, что не только медитации ведут к умалишению. Он сошел на дальней станции, ему повезло, хотя черный кот переходил ему дорогу, наверное, тысячи раз, он знал, что на крайний случай можно будет сказать что-нибудь про Сахалин, и в доме, где главнее всего погода, его поймут, потому что все остальное ерунда, и белый лебедь на пруду еще долго-долго будет качать павшую звезду. По ступенькам, покрытым корабельным лаком, он поднимался медленно, тяжело дыша и еле слышно чертыхаясь. Одной рукой он держался за гладкие лестничные перила, за другую руку его поддерживал главный вальщик выращенного им леса. Монументальный дядька. Бывший таганрогский житель, бывший зэк, бывший солдат настоящий боец. Его муза написала «и поземкою клубя, заметает зима, заметает все, что было до тебя» Как после такого признания должен чувствовать себя человек, и не просто человек, а умеющий рифмовать так, что у соплеменников слезы градом льются. Иногда мне кажется, что Михаил Танич весь свой поэтический дар аккумулирует для ответного удара этому милому, беззащитному и чувственному снегопаду. Я думаю, что он пишет, соревнуясь с этим снегопадом, заметающим следы. Орудие танка Танича все так же точно бьет в цель. Боезапас его достаточно современен. «Я не красавчик, чтоб все с ума сходили Но девочки всегда во мне чего-то находили» поет Валерий Сюткин песенку на слова Танича, и я в светлом коридоре радиостанции понял, что Танич еще тот черный кот. Эфирный диалог, который прошел в воспоминаниях, его мало интересовал. Но стоило только нашей радиоведущей Галине выйти с ним в коридор и взять его за локоток, как потребовали операторы телевидения, снимавшие визит популярного поэта-песенника (Танич! Родина! Таганрог!), так танк Танича дал джаза! Он явно вспомнил, что девочки в нем всегда чего-то находили, и как это здорово ощущать до сих пор. В его глазах появился блеск, в голосе появились железные нотки, одарив Галю какой-то любовной рифмой мэтр уже самостоятельно спускался по ступенькам к ожидавшему его авто. Движение жизнь. люди говорят, кому-то не повезет Танка (короткая песня) древнейший жанр японской поэзии. Выражает мимолетное настроение, полно недосказанности, отличается поэтическим изяществом, зачастую сложной ассоциативностью, словесной игрой. P.S. Текст «Танка имени Танича» написан около года назад, я не стал дополнять и исправлять его по случаю. В такой далекой и такой тревожной юности, когда я работал фрезеровщиком на заводе, меня, как самого молодого в цеху, несколько раз отправляли на кладбище копать могилы. Ну, бывали такие печальные ситуации умирал сотрудник завода и заводское правление в знак уважения к усопшему оказывало его родственникам посильную помощь, финансовую и т.д. Копание могил силами молодых заводчан как раз входило в «и т.д.». Человек, копающий могилы называется по-особенному копач. Так получалось, что чаще всего могилы приходилось копать зимой. В самую холодрыгу. Естественно, водка согревала. На водку родственники не скупились. Водка согревала так, что, когда нужно было закапывать гроб с покойным, лопата уже вываливалась из рук. Местами было стыдно. Местами не очень. Мне было страшно. Страшно копать. Страшно закапывать. Страшен сам процесс. Страшно все происходящее вокруг. Кладбище. Зима. Снег. Ломом долбишь землю. Потом копаешь на штык лопаты двухметровую яму. Отдыхаешь, пока копают другие. Пьешь. Закусываешь. Слушаешь ворон. Они так противно каркают. Сидят на крестах и памятниках и обсерают их. Опять копаешь. Мерзлая глина. Надо 2 метра в глубь. Смотришь на часы. Скоро привезут. А яма только наполовину вырыта. Ругаешься, хотя на кладбище нельзя. Куришь, хотя на кладбище нельзя. Плюешься, хотя на кладбище нельзя. Смотришь на проезжающие по трассе машины. Смотришь в землю. На глубине около полутора метров находишь дождевого червя. Или не дождевого. Самые отвратительные мысли лезут в голову. В крови вскипает алкоголь, и трудовым потом проливаются эмоции. Копаешь яростно. Все. Вырыли. Траурная процессия. Музыка. Слезы родственников. Стоишь в стороне и нетрезво смотришь на людей, пытаясь выделить девчонок. Все бросили по жменьке земли, и копачи закапывают лопатами. Венки. Разошлись. Поминать со всеми родственниками не едешь и так пьяный. Надо домой проспаться, а вечером добавить пару стопок и на дискотеку или в кино. А утром на работу. Случалось и такое поскольку свежую могилу копаешь между старых вдруг откапываешь край чужого гроба. Это не самое неприятное. Бывало что откапывали и кости. Оказывалось, что новую яму копали на месте старого захоронения. Кому-то из копачей было смешно. Я помню, как смотрел на череп, который держал в руке один из копателей. Сейчас я могу придумать о том, как сравнивал себя с Гамлетом и прочую литературщину. Ни хрена. Мне было просто страшно тогда, как впрочем, и сейчас страшно вспоминать и помнить. Помнить разговоры копачей о том, что зае@али эти старики умирать зимой, не могли до весны дотянуть, весной же земля мягче. Страшно было наблюдать круговорот людей в природе и в заводе. Вчера за станком, завтра под кустом. Сегодня дискотека громче музыку не слышно, через время гвозди в крышку Так вышло, что по служебной фрезеровочной лестнице дальше третьего разряда я не поднялся. Ушел с завода. Да и копачем Бог миловал подрабатывать. Уж очень это специфическая профессия. Вот только вороны каркают так же противно и отчетливо близко независимо от местности обитания. Мне сказали, что мне необходимы переживания, поскольку я творческая личность. Я придумываю себе проблемы там, где их нет. Острота переживаний, конфликтность ситуаций, все это помогает мне мыслить. Мне сказали, что все проблемы в голове, в личном отношении к происходящему, к событиям, к пейзажам и персонажам, а так же к действующим лицам. Хороший пример привели. Такой вот. Не стало человека одни переживают, плачут, скорбят, а другие говорят наследство досталось. Я соглашаюсь. Да! Да! ДА! Проблемы в голове. Конечно же, в отношении. А может мои проблемы в глазах. Я замечаю какие-то несуразные ситуации, детали, из которых потом вырастают чудовища и самые нужные слова в самом лучшем порядке. Мой новокузнецкий приятель Вова Угрюмов радует меня смс-сообщениями. «я О! Сквозь меня свистит ветер! А ты записался на тот свет» Так пишет мне Вова. Отвечаю. Литературщина. Чищу картошку. Слушаю, как завывает сирена. Сотрудники Гражданской обороны проводят учение. 20 лет назад в эти дни «грохнула» Чернобыльская АЭС. Много радиации утекло с тех пор, а белорусская картошка по-прежнему такая же вкусная. Глядя на зеленую траву, я вспоминаю зиму и серые поля за окном автобуса. Меняется цвет травы на обочине, а дорога остается такой же. Утром, собираясь на работу, я выбираю футболки. С черепом не совсем скромная, с надписью «FUCK» тоже для офисного работника не то, выбираю попроще с изображением дракона. Смотрю в зеркало и вижу дядьку с проседью в этой самой проблемной голове и бороде и усталостью в глазах, замечающих как бы ничего не значащие мелочи жизни. Елки-палки. Футболки с драконами! Творческая лишнесть. Когда ушел Егор Летов мне в голову пришла крамольная фраза «вот и кончился Летов» таким неожиданным образом сломалась строчка из попсовой песенки. Потом я подумал, что напишу стихотворение или текст как дань памяти знатному панк-рок дядьке. Тогда не сумел. Да и сейчас не особенно получается выразить состояние и отношение к уходящим динозаврам культурного пространства в котором после ухода таких фигур остаются зияющие дыры. Я не могу сказать, что вырос на песнях Летова, но честно признаюсь в том, что башню они мне в свое время капитально подорвали. Летов наглухо перечеркнул все представления о песенной поэтике и прочей литературной ереси, на которой я вроде бы воспитывался. Он был не библиотечным. Отлитым не из винила Апрелевской студии грампластинок. Он явился новым, провоцирующим на странные, свободные и несуразные мысли. В шелесте потрескавшихся от длительного употребления магнитных лент, сквозь психопатичный рев гитар с трудом прослушивались рваные слова. «Если б я был зрячий, я бы был слепой. Если б я был мертвый, я бы был живой!» «В очередь за Солнцем на холодном углу Ты сядешь на колеса, я сяду на иглу..» У него был боезапас наглухо покалеченных фраз и труднопроизносимых оборотов. Хиппующим, панкующим и тусующим, принимавшим эти песни как успокоительное или же наоборот как сильнодействующие яды в зависимости от